Тренинг Фантазия: выставка

2018
Фильм, 4’36”
Предоставлено художницами и Ellen de Bruijne Projects

Короткий фильм двух художниц, Жозефин Арнелл и Полин Курнье Жардан, напоминает трейлер приключенческой драмы: две русалки попадают в парк аттракционов и пытаются привыкнуть к такой похожей, но такой другой среде их обитания. Пространство, которое многие восприняли бы как зону для отдыха и рекреации, в их глазах становится миром после экологической катастрофы: зелень, вода и песок — в резервации аквапарка, окружённые пластиком. 

В роли русалок — сами художницы. Их хвосты нарочито искусственные, их даже можно стащить, играя в воде, и обнажив вполне человеческое тело; макияж растекается от слёз. Их действия нелепы, их образы на фоне пластикового аквапарка напоминают скорее не о мифах или мистических преданиях, а о массовой культуре — русалках-Барби и американских мультиках. Привычные сюжеты и образы, смешиваясь, превращаются в карнавал, в трансгрессивную шутку — фантазию о метаморфозах и мутациях, подвижной идентичности. Экологической катастрофой становится не просто пластиковый мир, имитирующий пляж и зоны для отдыха, а мир, где эта идентичность строго закреплена.

Жозефин Арнелл — художница и режиссёрка из Амстердама. Опираясь на автобиографические заклинания и личный опыт, Жозефин Арнелл создаёт фильмы, инсталляции и рисунки, которые говорят о рождении и страхе, человеческих потребностях и тревогах, о поглощённости и отвергнутости. Жозефин показывает, как люди терпят неудачу в совместной жизни на этой планете, и проблематизировать множество способов, которыми мы насилуем, изнуряем и делаем её больной — как паразиты или токсичные друзья — с неутолимой жаждой, медленно, но неуклонно, в постоянном состоянии отрицания.

Полин Курнье Жардан — художница, режиссёрка и перформерка, родилась в Марселе, Франция, сейчас живёт и работает в Берлине и Амстердаме. «Комические солдаты, бородатые женщины, укротители прыгающих бобов: когда меня спрашивают о том, как я начала заниматься искусством и какова моя художественная мотивация, я вспоминаю ярмарку и карнавал, фрик-шоу, галереи видов, субстанции и истории. Я неудавшаяся антрополог, которая мечтает быть ведьмой, профанная энтузиастка, поэт и мясник», — говорит о своей практике Полин Курнье Жардан. Она также исследует и создаёт различные расширенные формы повествования — оптические оперы, этнографические пип-шоу, фильмы-перформансы.

2021 
Кипарисовые балки, ростки и семена кипарисов, видео, фото, архивные материалы 
Предоставлено художницей

Несколько лет назад семья Катерины Вербы купила дом в Крыму — тот самый, где до 1944 года жили её предки — крымские татары. История этого народа — одна из самых непроговорённых и сложных: в 1944 году они были депортированы, в 1967 году санкции были сняты, но фактический запрет на возвращение в Крым сохранялся до 1989 года. Невозможность вернуться домой и ситуация негласного осуждения, которые сохранились вплоть до распада Советского союза (а может, частично сохраняются и сейчас), повлияли на растворение идентичности: говорить о себе как о крымских татарах было небезопасно, крымско-татарские имена заменялись на русские аналоги, изучение крымско-татарского языка вне семьи, а тем более в смешанных браках, становилось невозможным. Возникла парадоксальная ситуация, когда представители крымских татар стали другими самим себе. 

Обращаясь к истории собственной семьи и целого народа, Катерина ставит вопрос о том, как группа людей, выделенная по этническому и территориальному признаку, может быть подвергнута насильственному переселению и которому не сможет противостоять. Она находит смежный образ — вырубки деревьев — кипарисов, которая охватила Крым в 1950-е годы по странному желанию Иосифа Сталина, который считал их то ли буржуазной роскошью, то ли кладбищенскими деревьями, то ли местами, где могут прятаться снайперы. 

Дедушка Катерины, который так и не смог вернуться в родной дом, перед смертью мечтал посмотреть в потолок, сделанный из кипарисовых балок. Сейчас в этих балках — восстановленных и отреставрированных Катериной, прорастают семена кипарисов, собранные ею в Крыму. После выставки она высадит их навстречу дубам, которые в 1982 году начал сажать в Касселе (Германия) навстречу России один из главных художников второй половины XX века Йозеф Бойс — лётчик Люфтваффе, сбитый 16 марта 1944 года советскими войсками над территорией крымских татар. Позже Бойс мистифицировал это событие, говоря, что оно изменило его жизнь, а народные практики и материалы крымских татар, которые якобы вылечили молодого немецкого солдата, — войлок, топлёный жир, молоко — стали основой его художественной практики. 

Сплетая в одной работе личное и политическое, территориальное и природное, этническое и наднациональное, Катерина показывает, как буквально любой феномен может стать объектом политического влияния и распределения сил. И напротив — как художественные практики дают возможность обращаться к истории и видеть её подвижной, исследовать и проявлять собственную идентичность, приближаться к исцелению травм и заботе о тех, кто является их носителями.

Катерина Верба — художница и кураторка, живущая в Новороссийске. Работает с темой идентичностей — гендерной, национальной, этнической, территориальной, представляя свои исследовательские и художественные практики в виде инсталляций и коллективных выставок.

2007
Видео, цвет, звук, 30’
Саундтрек: Koudlam
Предоставлено художником и Sprüth Magers

Фильм Сиприена Гайяра «Деснянский район» (2007) включает съёмки четырёх европейских городов, как найденные, так и сделанные самим художником: утопический и молчаливый вид модернистской высотки в центре Белграда, массовая драка футбольных фанатов в Санкт-Петербурге, видеомэппинг на разрушающемся здании под Парижем и Деснянский район Киева. 

Гайяр использует документальные кадры, но лишает узнаваемую архитектуру и социальные явления их исторического контекста, добиваясь таким образом эффекта остранения. Пространство фильма — это что-то очень реальное и одновременно проникнутое ощущением странности: сливающиеся в неразличимую массу люди; завораживающий вид вспышек и мерцаний на ветхом, покинутом социальном жилье; огромный жилой квартал без единого человека, напоминающий своей структурой Стоунхендж. 

Музыка, созданная специально для фильма французским музыкантом Koudlam, усиливает и во многом создаёт нарратив. Молчание сменяется тревожным ускорением рейва. Он обрывается внезапно, уступая место звукам вертолётов, которые переходят в дистопический саундтрек научно-фантастических фильмов 80-х. 

Всё вместе создаёт впечатление отдалённого взгляда на человеческую цивилизацию и узнаваемые ситуации и ландшафты как её артефакты. Пространство фильма — это мир не по себе, мир после катастрофы.

Сиприен Гайяр — художник, работает с видео, фильмами, фотографией, инсталляциями, скульптурой и фотографией. Его художественная практика тесно связана с визуальной археологией — образами разрушения физических объектов и размыванием их социального значения. В своих работах он часто обращается к руинам как к будущему архитектуры и идее повторяющегося времени. Живёт и работает в Берлине.

Деснянский район, 2007 (кадры из фильма)
Copyright Cyprien Gaillard
Courtesy of the artist and Sprüth Magers

2018
Фильм, 24’02”
Предоставлено художником

Рассказ в фильме Гиорги Гаго Гагошидзе ведётся от лица нескольких героев. Центральный — его отец Нугзари. В советской Грузии он работал на заводах, в постсоветской был управляющим автомобильного завода, после распада СССР уехал в Европу и стал так называемым нелегальным мигрантом. Официальный статус он получил в 2008 году — в преддверии Чемпионата Европы по футболу, когда рабочих начали нанимать официально, чтобы закончить стройку необходимой инфраструктуры . 

Ещё один персонаж — его правая рука, которую оторвала бетономешалка. Она невидима, но фактически продолжает работать — и добывать европейскую пенсию, на которую Нугзари живёт — и занимается фермерством — в Грузии. 

Над ними нависает ещё один герой — невидимая рука рынка, прокси-персонаж, создающий зачастую необъяснимые условия, в которых вполне реальный труд теряет свою ценность, где люди превращаются в нелегальных мигрантов, а тела инструментализируются системой. 

Совмещая документальные съёмки, кадры с дронов и компьютерную графику, Гиорги Гаго Гагошидзе создаёт ироничный фильм о том, как тело приносит в жертву капитализму одну из своих частей, чтобы продолжать свою лучшую — соразмерную, местами ленивую, местами непростую, но очень приятную — жизнь. 

Травма, ведущая к инвалидности, проявляет механизмы работы современного общества и экономической системы, а также позволяет представить человека как сборку. Где заканчивается наше тело? Если рука невидима, но она продолжает нас кормить, можно ли по-прежнему считать её частью нашего тела? И насколько само наше тело и его конфигурации зависят от существующей идеологической, политической и экономической системы?

Гиорги Гаго Гагошидзе — режиссёр и художник, чья художественная практика построена вокруг движущихся изображений: политических аспектов их производства и социо-политического контекста. Гиорги родился в Кутаиси (Грузия), живёт и работает в Берлине (Германия).

2020–2021
Принты
Предоставлены художником

В своих работах Джесси Дарлинг часто обращается к уязвимости тела как его неотъемлемому качеству. Опираясь на личный опыт, исторические и социально-политические нарративы, они* ставит вопрос о том, что репрезентация тела является своеобразным актом насилия. Западная культура, предъявляя в рекламе и искусстве атлетические, мужественные или женственные тела, стремится к универсализации, игнорируя специфичность телесного опыта и исключая тех (всех), кто не соответствует этим образам.

В своих принтах — рекламных плакатах несуществующей культуры — Джесси переворачивает ситуацию, изображая другие тела — бесполые, небинарные, увечные распадающиеся и странные, тела, напоминающие призраков. Тела, обычно исключённые из любых репрезентаций, здесь становятся её главными объектами.

Похожим образом Джесси работает с языком — структурой, которая наследует человеческую историю — историю колониализма, империй и насилия. «Я хочу сказать “человечество”, но это слово связано с модернистским колониальным проектом, как и большинство слов и концептов, которые мне приходится использовать за не имением других», — говорит в одном из интервью Джесси Дарлинг. Язык, называние, наделением именем — это тоже акт репрезентации и, следовательно, акт насилия, разделяющий на тех, кто имеет право называть, и тех, кого называют — фактически клеймят.

Джесси исследует этот процесс в серии постеров — остранняя язык, сводя его к набору неинтерпретируемых символов, они использует привычную структуру плаката, рекламирующего товары и идеи несуществующей культуры.

*Джесси Дарлинг использует местоимение они/их.

Джесси Дарлинг — художник, чьи скульптуры, объекты, рисунки и тиражная графика отражают уязвимость человеческого тела и желание противостоять принуждению, навязанному солильными и политическими силами. В центре исследовательской и художественной практики Джесси — социальное, физическое и нарративное тело как пространство, где архитектурные, (био)политические и социальные структуры трансформируются и манифестируют себя. Живёт и работает в Берлине и Лондоне.

2020
C-принты, акрил на холсте
Предоставлено Arsenal Gallery (Бялисток, Польша)

2020
Видео, 2’00”
Предоставлено художницей

Одна из основных инициатив художницы и активистки Марины Напрушкиной — «Новое соседство/Моабит» (Neue Nachbarschaft/Moabit) — появилась в 2013 году в берлинском Моабите как районный коммьюнити-проект, объединяющий местных жителей, включая беженцев и мигрантов. С ним связаны сюжеты плакатов — бюрократия; совместное участие в демонстрациях; обсуждения жизни в странах, откуда пришлось уехать, и в Германии, где они теперь живут. Один из плакатов как первая страница букваря: А — это Angst (страх), Angela (Ангела), Arbeit (работа) и AfD (Alternative für Deutschland — «Альтернатива для Германии», ультраправая партия, одна из целей которых — борьба с мигрантами). 

Среда, в которой живут мигранты и беженцы, — это среда страха, который пропорционально нарастает с обеих сторон. С одной стороны, страх Другого, страх пошатнувшихся иерархий, страх, что твои ресурсы будут захвачены кем-то, кто якобы не имеет на них права, — всё это формирует общее ощущение недоверия и часто выливается в неконтролируемое насилие. Ненависть и страх разжигаются и используются политиками в популистских целях, отсюда — антилозунг: «Ваш страх — наш капитал, ваша ненависть — наш мандат». С другой стороны — страх этого насилия, страх депортации, страх за свою жизнь и жизни близких, которые мешают объединяться и говорить открыто и громко. 

Короткое видео из проекта «Август» (2020), снятое во время первых протестов в Минске после президентских выборов, как раз о возможности преодоления страха. Оно напоминает первые сцены фильма Сиприена Гайяра, но чёткий и настойчивый ритм протестующих кардинально отличается от резких и прерывистых движений толпы фанатов. Солидарность и коллективность — то, что может противостоять распространению страха и ненависти.

Марина Напрушкина родилась в Минске (Беларусь) и сейчас живёт и работает в Берлине. Марина — политическая и феминистская художница и активистка. Её художественная практика включает видео, перформансы, рисунки, инсталляции и тексты, которые всегда соотносятся с текущей политической и социальной повесткой. Чаще всего Напрушкина работает за пределами институциональных пространств, в кооперации с людьми, сообществами и активистскими организациями. Фокусируясь на создании новых форматов, структур и инициатив, основанных на самоорганизации, Напрушкина стремится к совпадению теоретических исследований и практики.

2021
Ролевая игра живого действия, среда
Предоставлено художником

Перформеры: Илья Борисов, Дарья Кучер, Анна Майорова

Настольная игра «Фейерверк и порох» создана на основе игры для подготовки аналитиков разведки к решению сложных кризисных ситуаций. Подобные игры строятся на механике игр вроде «Пандемии» — настольной игры, где группа людей совместными усилиями борется со смертельными вирусами, угрожающими распространиться по всему миру. 

С помощью игровой механики «Фейерверк и порох» воссоздает совместное действие в турбулентном мире, опустившемся в туман гибридной войны. Ночное Государство Силовой Бюрократии, представляющее собой информационную автократию, использует размытые границы и прокси-политику для борьбы со своими оппонентами, и задача временных сообществ обнаружить его влияние, развив новые инстинкты для существования. Сотрудничая друг с другом, игроки — Океан, Активист, Искусственный Интеллект, Рыжий лис, Плазма — должны разрешать кризис в разных средах — конфиденциальность, криптография, война с террором.

Обращаясь к понятию вненаходимости, которое развил в своей книге, посвящённой распаду СССР, «Это было навсегда пока не закончилось» антрополог и историк Алексей Юрчак, Кирилл сравнивает это состояние с тем, что многие переживают сегодня. Информационные пузыри и фактоиды, которые могут значить, что угодно, в зависимости от того, кто их использует, невозможность открытого проявления своей позиции, борьба демократий и автократий в мире цифровых медиа, размытость границ между политикой и технологиями и возрастающая волатильность мира заставляют погружаться в своего рода внутреннюю миграцию — во вненаходимость.  

Работа, созданная Кириллом Савченковым для 12 биеннале в Кванджу, на выставке «Тренинг Фантазия» будет показана в расширенной форме, как летсплей настольной игры средствами ролевой игры живого действия. Пять перформеров на протяжении работы выставки будут разрешать конфликты сегодняшних дней и преодолевать нарастающую волатильность мира пост-правды и информационной прозрачности, глобальной слежки и цифровых прокси-войн в выставочном зале ЦСИ «Типография». Фоном для их игры станет поэма, которая будет постепенно проявляться и исчезать. 

Кирилл Савченков — художник, преподаватель, живущий и работающий в Москве. Работает с различными медиа, включая перформанс, инсталляцию и звук. Его художественная практика направлена на исследование тем скрытой власти и насильственных структур, а также новых травм, приобретённых внутри производства и переживания власти и культуры. Его работы подчёркивают метаболизм технологий, информационный автократии и вепонизации медиа.

Над видео работали:
Оператор: Ярослав Головкин
Продюсер: Анна Пронина
Саунд-дизайн: Кира Вайнштейн
Цветокоррекция: Антон Цимерман
Голос: Аня Кравченко
Дизайнер: Мила Овчинникова

В первой части своего проекта «Как бы ты назвала странность, которая собралась недостаточно» Софа Скидан исследует взаимные мутации и сплетения тела, технологий и того, что мы привыкли называть природой. 

В центре видео — героиня, чьё тело то ли вырастает из ландшафта, то ли сливается с ним. Её тело постоянно меняется и мутирует, собираясь в новые конфигурации, её идентичность также сложно уловить — она распадается и ускользает. О реальности этой героини говорят только некоторые элементы, возвращающие в текущий момент времени. В остальном — это не столько человек, сколько виртуальное тело, чьи аватары многочисленны, воображаемы и нестабильны.

Ландшафт, на первый взгляд, идеальный, проникнут ощущением странности — то, что мы могли бы назвать «первозданным» также мутирует и меняется, требуя новых подходов и инструментов коммуникации.

Природные и рукотворные элементы сливаются в скульптуре, становясь почти неразличимыми, подменяя друг друга и заостряя вопрос о возможности природного как такового. Аудиодорожка — музыка и монотонная прерывистая речь, создают пульсирующий ритм, погружающий в медитативное состояние, и напоминают о невербальных способах коммуникации, трансе и ритуалах как способах взаимодействия с тем, что выходит за границы человеческого.

Софа Скидан — художница. Работает с инсталляцией, перформансом, скульптурой и видео. В центре её художественного исследования — вопросы о восприятиях и трансформациях идентичностей в условиях техногенной культуры, экологической нестабильности и антропоцена. Её работы — это сайт-специфик инсталляции, в которых артефакты постцифровой реальности сочетаются с элементами утерянного природного ландшафта, а восточные духовные практики — с современной западной критической теорией, отражая проблемы современности. Живёт и работает в Москве.

Перформативная сайт-специфическая работа Golden Hits Алексея Таруца о навязчивой коммуникации и одержимости призраками основана на реальном событии записи голоса в сомнамбулическом состоянии на диктофон смартфона.

Golden Hits предъявляет присутствие как изначально лишенное собственного места, масштабируемое от аудиодокумента к колебаниям динамиков сабвуфера и затем отраженных от гипсовых советских барельефов, где изображены языки прошлого и будущего, к барабанным перепонкам экспонатов выставки кошек.

На роль призрака в работу приглашена руина замка, возведенная в Парке Победы Краснодара.

Перформанс состоялся в парке им. 30-летия Победы и краснодарском Доме книги. Мягкий замок экспонировался на выставке кошек во время перформанса в краснодарском Доме книги.

Алексей Таруц — трансмедиа художник, чья практика в основном включает в себя перформативные и ситуативные работы, а также инсталляции в смешанной технике. Ключевым вопросом в исследованиях художника является проблематизация понятий «событие», «присутствие», «свидетельство» как единиц символического обмена. Художник интерпретирует способы присутствия и расстояния относительно события, сформированные аффектами культурной индустрии эпохи позднего капитализма. В сферу интересов Таруца входят также иррациональные проявления, вызванные технологиями мгновенной репрезентации и рассеивания внимания, а также тип памяти, создаваемый неустойчивыми связями.

2019 
Installation
Courtesy of the artist

Инсталляция User Flow не предъявляет себя как произведение на выставке, а сливается с выставочной инфраструктурой, мимикрируя под пункт досмотра. Её линейная структура отражает разные этапы развития общепринятых систем безопасности. Сначала досматривают ваши вещи и просят встать перед сотрудником охраны, который получает доступ к вашему телу. Следующий шаг — анкета с вопросами, которые помогут создать ваш психологический портрет. Последний пункт — металлическая рамка с экраном, 3D-камерой, распознающей расположение тела и лица в пространстве, и экраном, надпись на котором потребует — когда вы займете верное положение — принять небольшое количество чистой воды. 

Последняя процедура не несёт в себе практического смысла, но ставит вопросы: доверяем ли мы системам безопасности настолько, что готовы подчиняться любым — даже самым абсурдным и странным — их требованиям? Что движет нами, когда мы принимаем решение следовать их инструкциям: страх наказания за неподчинение или желание обеспечить безопасность пространства, в котором мы находимся, и таким образом — возможность доверия другим? Является ли негласный общественный договор об использовании многочисленных систем слежки, настолько необходимым, что мы готовы безоговорочно принимать его условия? Чувствуем ли мы себя в безопасности, окружённые этими невидимыми системами, которые год от года становятся всё более изощрёнными и невидимыми?

Валя Фетисов — художник и разработчик программного обеспечения. Сфера его интересов — пересечение социальной психологии и технологий. Его работы — это искусственно созданные ситуации для исследования человеческих реакций. В своей практике он часто обращается к работе стандартных алгоритмов и автоматизированных систем, меняя их работу, чтобы предъявить их противоречивую природу и показать как несущих скорее угрозу, чем помощь. В настоящий момент работает над своим выпускным проектом по архитектуре надзора в Академии медиаискусства в Кёльне.